Гражданин из сан франциско читать краткое содержание. И.А.Бунин Господин из Сан-Франциско

В 1915 году выходит небольшой рассказ И.А. Бунина «Господин из Сан-Франциско». При прочтении названия произведения сразу приходят мысли о захватывающем сюжете, где таинственный гражданин из далекой страны становится главным героем удивительных и где-то опасных событий…. Однако сюжет рассказа далек от предполагаемых вариантов. Кто же такой этот человек из Сан-Франциско? Краткое содержание поможет нам разобраться. Это несложно.

Передавая краткое содержание «Господин из Сан-Франциско», следует отметить, что автор, представляя главного героя, с первых строк как бы предупреждает читателя, что никто не запомнил имени этого человека, ни в Неаполе, ни на Капри. С одной стороны, это кажется удивительным - не может быть, чтобы человек, в жизни которого не было никаких порочащих его поступков, у которого есть хорошая крепкая семья, жена и дочь, стремления которого были направлены на работу и в дальнейшем на заслуженный отдых, мог не запомниться окружающим. Но продолжая читать строчку за строчкой, понимаешь, что его жизнь прошла настолько бесцветно и пусто, что, наоборот, если бы кто-то и запомнил его имя - это было бы удивительно. Всю жизнь он стремился работать, не покладая рук, но не для того чтобы прийти к заслуженному успеху, каким-то небывалым достижениям и открытиям, а в конце - к внутреннему удовлетворению, что жизнь прожита не зря, а чтобы сравняться с уважаемыми людьми и затем до конца своих дней пребывать в таких же наслаждениях и праздных утехах, как и другие «респектабельные» граждане. И вот наступает тот долгожданный момент в его жизни, когда, казалось, сделано немало, и его состояние приблизилось к той цифре, когда он может позволить себе отправиться в далекое путешествие. И вновь, путешествие через океан в его понимании - это не новые земли, не знакомство с другой культурой и далекими традициями, а скорее непременный атрибут жизни любого богатого человека.

Главный герой вместе с женой и взрослой дочерью садится на знаменитый теплоход «Атлантида» и отправляется в Старый Свет. В его планах посетить памятники и Древней Греции, поучаствовать в автомобильных и парусных гонках в Ницце и Монте-Карло, насладиться прелестями молодых неаполитанок и обязательно поплавать в водах английских островов, а знакомство с местным изысканным обществом может принести немалую пользу как для него самого, так и для его дочери - девушки на выданье… И казалось, ничто и никто не мог помешать его планам - ведь об этом он мечтал всю свою жизнь.

Продолжая краткое содержание «Господин из Сан-Франциско», мы переносимся на пароход, который везет нашего героя и его семью в Неаполь.

Жизнь на судне, которое напоминает настоящий отель со всеми удобствами и всевозможными развлечениями, идет размеренно. Утром - обязательная двухчасовая прогулка по палубе для возбуждения аппетита, затем - завтрак, после завтрака все просматривают свежие газеты, вновь прогулка и непродолжительный отдых под пледами в длинных креслах на палубе… Второй завтрак сменяется горячим чаем с печеньем, беседы - прогулками, и в конце дня наступает тот долгожданный момент, настоящий апофеоз всего - плотный обед и вечер танцев.

Вскоре плавающий отель прибывает в Италию, и гражданин из Сан-Франциско оказывается в эпицентре своей Неаполь, дорогой отель, услужливый персонал, все тот же безмятежно-роскошный образ жизни, завтраки, обеды, танцы, посещение соборов и музеев… Но не чувствуется того удовольствия от жизни, о котором он мечтал: на улице постоянно идет дождь, завывает ветер, и бесконечное уныние вокруг. И безымянный человек со своей семьей решает отправиться на где, как уверяли, солнечно и тепло. И вновь они на небольшом пароходе, плывут в надежде отыскать тот оазис в пустыне, к которому они так долго шли. Но ужасная качка, штормовой ветер и не предвещают ничего хорошего…

Капри радушно встречает господина из Сан-Франциско, но, как отмечает сам главный герой, жалкие лачуги рыбаков на побережье вызывают лишь раздражение и чувства, далёкие от ожидаемого восхищения.

Но, прибыв в отель, где его встретили со всеми подобающими почестями и даже больше, господин уверен, что досадные чувства позади, и впереди лишь удовольствия и наслаждение. Он со всей помпезностью готовится к ужину, бреется, моется, одевает фрак, застегивает запонки… Не дождавшись жены и дочери, он спускается в уютную читальню, садится, одевает пенсне, раскрывает газету… И здесь происходит нечто ужасное и неожиданное - перед глазами все мутнеет, и он, весь извиваясь, падает на пол… Вокруг шум, удивленные возгласы и крики, но в них не чувствуется сострадание и желание помочь. Нет, скорее страх и разочарование, что вечер безнадежно испорчен, и, может, даже придётся уехать из отеля.

Господина из Сан-Франциско переносят в очень маленький и сырой номер, где он вскоре умирает. Прибежавшие в ужасе женщины, жена и дочь, уже не слышат в голосе хозяина тех услужливых и подобострастных ноток, лишь раздражение и неудовольствие от того, что репутация отеля может быть навсегда испорчена. Он не разрешает перенести его тело в другой номер и отказывается помочь с поиском гроба, предложив взамен длинный ящик из-под бутылок. Вот так проводит свою последнюю ночь на Капри главный герой - холодный, затхлый номер и простой ящик. Казалось бы, что на этом краткое содержание "Господин из Сан-Франциско" подходит к концу. Но не спешите, потому что впереди, пусть и незначительные сцены, но самые глубокие, подводящие читателя к самому главному...

На следующий день жена, дочь и мертвый старик - так его теперь называет автор, на пароходе отправляются обратно в Сан-Франциско. Заканчивая краткое содержание «Господин из Сан-Франциско», следует непременно описать всё ту же «Атлантиду», на борту которой те же праздные лица, те же завтраки и прогулки, и те же самые герои…. Но никто не подозревает, да и никому не интересно, что творится в душе каждого из присутствующих и кто скрыт в просмоленном гробу глубоко внизу в темном, холодном трюме…

В заключение хочется сказать, что если бы И. А. Бунин назвал свое произведение иначе, и, скажем, вместо «Господин из Сан-Франциско»на данный момент вы бы читали «Гражданин из Сан-Франциско», краткое содержание, главная идея произведения не изменились бы. Серость, пустота и бесцельность существования приводят лишь к одному концу - в дальнем трюме находится гроб не с человеком, а с телом без имени…

1. Господин из Сан-Франциско — в рассказе не упоминается его имя. Известно, что у него есть жена и дочь, сам он — пожилой американец. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы заработать состояние.

Знакомство с господином из Сан-Франциско

В рассказе речь идет о некоем пожилом американце, который отправляется в путешествие со своей женой и дочерью из Сан-Франциско. Они решают путешествовать в течение двух лет по Старому Свету. Этот господин много работал и решил, что заслужил отдых.

В рассказе не упоминается имя этого господина. Как поясняет рассказчик, ни в одном из городов, в которых американец побывал, никто не запомнил его имени. В плавание американская семья отправляется в конце ноября на шикарной «Атлантиде».

Описание жизни на пароходе

«Атлантида» напоминала роскошный отель. Жизнь протекала в размеренном ритме. Все пассажиры рано просыпаются, пьют кофейные напитки, принимают ванны и занимаются гимнастикой. После всего этого люди прогуливаются по палубе для того, чтобы пробудить аппетит.

Далее все идут на первый завтрак, после которого просматривают газеты в ожидании второго завтрака. Затем два часа до чая посвящены отдыху: можно лежать в длинных камышовых креслах и смотреть на красивое небо. Спустя какой-то промежуток времени после чая с угощениями, наступает то, что является смыслом пребывания пассажиров на пароходе — это обед.

Во время плавания играет оркестр, который без устали услаждает собравшееся общество. К оркестровой музыке добавляются звуки океана, которые, однако, не представляют никакого интереса для мужчин в смокингах и женщин в изысканных нарядах.

После обеда пассажиры танцуют, мужчины отправляются в бар, чтобы выпить ликер и выкурить сигару, а обслуживают их негры, одетые в красную форму. Так протекали дни всех людей, которые находились на «Атлантиде».

Прибытие на Капри

Семья богатого американца прибывает в Неаполь. Они останавливаются в дорогом отеле, где они проводят время по похожему пароходному распорядку. Рано утром они завтракают, после него они посещают достопримечательности, потом они идут на второй завтрак и чай, далее подготовка к обеду и вечером — обед.

Но они прибыли в Неаполь в неудачное время года. В декабре была ветреная и дождливая погода, на городских улицах грязно. Поэтому господин из Сан-Франциско принимает решение отправиться с семьей на Капри, где, по уверениям других людей, солнечная и теплая погода и цветут лимоны.

Они добираются до Капри на маленьком пароходике, но у всей семьи богатого американца начинается морская болезнь. На фуникулере они добираются до небольшого городка, который находился на вершине горы. Они останавливаются в отеле, в котором все сотрудники с ними приветливо общаются, и начинают готовиться к обеду. К этому времени у семьи и самого господина проходят приступы морской болезни.

Господин из Сан-Франциско собрался быстрее жены и дочери и отправился в уютную читальню, чтобы почитать газету. Но внезапно ему становится плохо, его пенсне падает, а сам господин падает на пол. Этот приступ увидел другой постоялец и с ужасной вестью приходит в столовую. Владелец отеля старается успокоить собравшихся, но тщетно: обед был испорчен.

Смерть господина из Сан-Франциско

Тело мужчины переносят в самый маленький номер. Вокруг него собрались его жена, дочь и прислуга. Случилось то, чего больше всего они опасались — он скончался. Жена и дочка обращаются с просьбой о переносе его тела в их номер, но хозяин отказывает им в этой просьбе. Потому что, об этой известие об этой трагедии распространилась бы в обществе и туристы стали бы избегать этой гостиницы.

Так же оказывается весьма затруднительно достать гроб. Единственное, что им могут предложить — это ящик из-под содовой. На рассвете их отвозит извозчик на маленький пароходик, который переправляет их через Неаполитанский залив. Обратно они плывут на том же пароходе, который и доставил их в Неаполь — «Атлантиде».

Теперь господина из Сан-Франциско, с такой пышностью доставленного в Старый Свет, везли обратно в простом ящике из-под содовой в трюме, чтобы не распугать пассажиров. А на палубе жизнь шла своим чередом: люди так же ели и пили, танцевали, а за бортом бушевал океан.

Тест по рассказу господин из сан франциско

Господин из Сан-Франциско, который в рассказе ни разу не назван по имени, так как, замечает автор, имени его не запомнил никто ни в Неаполе, ни на Капри, направляется с женой и дочерью в Старый Свет на целых два года с тем, чтобы развлекаться и путешествовать. Он много работал и теперь достаточно богат, чтобы позволить себе такой отдых.

В конце ноября знаменитая «Атлантида», похожая на огромный отель со всеми удобствами, отправляется в плавание. Жизнь на пароходе идет размеренно: рано встают, пьют кофе, какао, шоколад, принимают ванны, делают гимнастику, гуляют по палубам для возбуждения аппетита; затем - идут к первому завтраку; после завтрака читают газеты и спокойно ждут второго завтрака; следующие два часа посвящаются отдыху - все палубы заставлены длинными камышовыми креслами, на которых, укрытые пледами, лежат путешественники, глядя в облачное небо; затем - чай с печеньем, а вечером - то, что составляет главнейшую цель всего этого существования, - обед.
Прекрасный оркестр изысканно и неустанно играет в огромной зале, за стенами которой с гулом ходят волны страшного океана, но о нем не думают декольтированные дамы и мужчины во фраках и смокингах. После обеда в бальной зале начинаются танцы, мужчины в баре курят сигары, пьют ликеры, и им прислуживают негры в красных камзолах.

Наконец пароход приходит в Неаполь, семья господина из Сан-Франциско останавливается в дорогом отеле, и здесь их жизнь тоже течет по заведенному порядку: рано утром - завтрак, после - посещение музеев и соборов, второй завтрак, чай, потом - приготовление к обеду и вечером - обильный обед. Однако декабрь в Неаполе выдался в этом году неудачный: ветер, дождь, на улицах грязь. И семья господина из Сан-Франциско решает отправиться на остров Капри, где, как все их уверяют, тепло, солнечно и цветут лимоны.

Маленький пароходик, переваливаясь на волнах с боку на бок, перевозит господина из Сан-Франциско с семьей, тяжко страдающих от морской болезни, на Капри. фуникулер доставляет их в маленький каменный городок на вершине горы, они располагаются в отеле, где все их радушно встречают, и готовятся к обеду, уже вполне оправив­шись от морской болезни. Одевшись раньше жены и дочери, госпо­дин из Сан-Франциско направляется в уютную, тихую читальню отеля, раскрывает газету - и вдруг строчки вспыхивают перед его глазами, пенсне слетает с носа, и тело его, извиваясь, сползает на пол, Присутствовавший при этом другой постоялец отеля с криком вбега­ет в столовую, все вскакивают с мест, хозяин пытается успокоить гос­тей, но вечер уже непоправимо испорчен.

Господина из Сан-Франциско переносят в самый маленький и плохой номер; жена, дочь, прислуга стоят и глядят на него, и вот то, чего они ждали и боялись, совершилось, - он умирает. Жена госпо­дина из Сан-Франциско просит хозяина разрешить перенести тело в их апартаменты, но хозяин отказывает: он слишком ценит эти номе­ра, а туристы начали бы их избегать, так как о случившемся тут же стало бы известно всему Капри. Гроба здесь тоже нельзя достать - хозяин может предложить длинный ящик из-под бутылок с содовой водой.

На рассвете извозчик везет тело господина из Сан-Франциско на пристань, пароходик перевозит его через Неаполитанский залив, и та же «Атлантида», на которой он с почетом прибыл в Старый Свет, те­перь везет его, мертвого, в просмоленном гробу, скрытого от живых глубоко внизу, в черном трюме. Между тем на палубах продолжается та же жизнь, что и прежде, так же все завтракают и обедают, и все так же страшен волнующийся за стеклами иллюминаторов океан.

Н. В. Соболева*

*Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюже­ты и характеры. Русская литература XX века: Энциклопедическое из­дание. - М.: Олимп; 000 «Издательство ACT», 1997.

Господин из Сан-Франциско ехал со своей женой и дочерью отдыхать. Всю свою жизнь он зарабатывал свой капитал и теперь хотел попутешествовать и развлечься.

Был конец осени, они плыли на пароходе, который напоминал шикарный отель. Жизнь на пароходе проходила спокойно: вставали достаточно рано, пили кофе, делали зарядку, прогуливались по палубе, играли в различные игры.

Вечерами дамы надевали платья, мужчины облачались в костюмы и шли на обед. После обеда начинались танцы.

Наконец пароход вошел в гавань Неаполя, господин со своей семьей поселились в отеле, и жизнь потекла по определенному порядку: завтрак, осмотр достопримечательностей и снова роскошные обеды.

С погодой им не повезло, с утра проглядывало обманчивое солнце, потом начинало сереть, и сеял густой и холодный дождь. Погода портила им настроение, господин и госпожа начинали ссориться. Было принято решение отправиться на Капри.

В день отъезда стоял густой туман, небольшой пароходик на котором они плыли, качало из стороны в сторону, семья господина пластом слегла в кают-компании от морской болезни.

Остров Капри был сыр и темен в день их приезда. На фуникулере они добрались до отеля. Постепенно начиная оправляться от тяжелой дороги, семья собиралась на обед.

Господин собрался раньше супруги и дочери, и направился в читальню. Там, усевшись в кожаное кресло, он надел пенсне и принялся читать газету. Вдруг ему стало плохо, у него перехватило дыхание и его тело, извиваясь, сползло на пол.

Немец, который также находился на тот момент в читальне, с криком выбежал и всполошил весь отель. Господин все еще хрипел и дергал головой, его перенесли в самый холодный и сырой номер и он скончался.

Для гостей отеля вечер был испорчен, многие отправились в город, и в отеле наступила тишина. Жена господина попросила перенести его тело в их комнату, однако хозяин отеля отказал ей. Корректно, но без всякой любезности, он объяснил, что туристы, узнав об этом, откажутся заселяться в отель.

Когда наступил рассвет, господина положили в ящик, так как гроб на острове не было возможности достать и отвезли на пароход. Семья из Сан-Франциско навсегда покинула остров Капри.

Тело мертвого господина возвращалось домой. За неделю странствований тело испытало много невнимания и унижений и снова очутилось на том пароходе, который вез еще живого господина в Старый Свет.

На пароходе продолжалась жизнь, люди обедали и танцевали, а тело господина в просмоленном гробу лежало на дне темного трюма.

Читать подробнее краткое содержание Господин из Сан-Франциско Бунин

Господин из Сан-Франциско, чьего имени никто не мог запомнить, отправился в путешествие в Европу со своей женой и дочерью. Всю жизнь он усердно трудился, мечтая о счастливом будущем, и теперь решил взять отдых. Люди, на которых он раньше равнялся и к которым теперь сам принадлежал, всегда начинали наслаждаться жизнью с поездок в Старый Свет.

В конце ноября пароход «Атлантида» отправился в путь. Жизнь на корабле протекала размеренно: просыпаясь рано, пассажиры пили какао, шоколад и кофе; затем возбуждали аппетит ваннами и гимнастикой и шли к первому завтраку; до одиннадцати часов гуляли по палубам и наслаждались видами океана, а в одиннадцать их уже ждали бутерброды и бульон; после небольшого отдыха все путешественники собирались за вторым завтраком; в пять часов их поили чаем. В семь часов трубы возвещали о начале главного события, и господин из Сан-Франциско спешил к себе одеваться.

На баке завывала сирена, но обедающие не слышали её. В зале играл струнный квартет, лакеи прислуживали нарядным дамам и мужчинам во фраках. Обед занимал больше часа, затем для танцев открывалась бальная зала, во время которых мужчины курили сигары и пили ликеры в баре. За бортом черными стенами вставали волны океана, в утробе парохода облитые потом люди закидывали в зевы топок груды каменного угля. В залах же всё излучало радостный и тёплый свет, пары кружились в вальсе, мужчины цедили свои напитки, закидывая ноги на ручки кресел…

Помня о своей щедрости, он искренне верил в заботливость пытавшихся ему услужить. Когда корабль подошёл к набережной, толпы портье, комиссионеров и оборванцев с цветными открытками хлынули к пассажирам. Ухмыляясь, Господин из Сан-Франциско то по-английски, то по-итальянски отгонял их от себя.

Жизнь в Неаполе текла по установленному порядку: между завтраками путешественников ждали музеи и церкви, а вечером все собирались к обильным обедам. Но декабрь выдался не самым удачным – сырость и запах гниющей рыбы, шедший от набережной, портили впечатление. Все уверяли, что на Капри тепло, и тогда семья из Сан-Франциско отправились в Сорренто. Отъезд прошёл не слишком успешно – маленький пароходик сильно качало и пассажирам сделалось дурно. Лишь к вечеру на горизонте показался остров, а когда в воду шлёпнулся якорь, всем сразу вновь захотелось веселиться. Остров Капри был темен, но с прибытием корабля он будто ожил. На площадке фуникулера вновь собрались те, в чьи обязанности входило достойно принять важного гостя.

Семье господина из Сан-Франциско были отведены лучшие комнаты, к нему были приставлены самые чуткие слуги. На каждое слово господина метрдотель поддакивал, показывая, что ни одно его желание не может быть подвергнуто сомнению. Приготовившись к обеду и нарядно одевшись, господин из Сан-Франциско пробормотал, не стараясь понять, что именно имеет в виду:

О, это ужасно!

Прозвонил гонг, и господин из Сан-Франциско отправился вниз. Остановившись у столовой, он взял сигару и двинулся дальше, ожидая свою семью. В читальне шуршал газетами какой-то немец в серебряных очках. Господин из Сан-Франциско сел в кресло, пробежал глазами заглавия нескольких статей, перевернул газету – и рванулся вперёд, пытаясь глотнуть воздуха, страшно захрипел. Его голова упала на плечо и замоталась, тело сползло на пол в судорогах.

Если бы в читальне не оказалось немца, хозяин гостиницы быстро бы замял происшествие, спрятав господина из Сан-Франциско куда подальше. Но случился переполох, на всех языках звучал вопрос: «Что случилось?» - и никто не хотел отвечать. Хозяин пытался пустыми заверениями успокоить обедающих. Когда господина из Сан-Франциско перенесли в сорок третий номер – сырой и холодный, притаившийся в конце нижнего коридора – прибежали его дочь и жена. Он ещё хрипел, продолжая бороться со смертью.

Вечер был испорчен. Некоторые из гостей с обиженными лицами вернулись в столовую. Стало тихо. Господин из Сан-Франциско лежал на дешёвой холодной кровати, в окружении семьи и доктора. Тускло светил одинокий рожок. И вот последний хрип оборвался.

Миссис со слезами на глазах попросила перенести тело покойного в его апартаменты.

О нет, Мадам. Это совершенно невозможно, Мадам, - без всякой любезности ответил хозяин. Он объяснил, что эти комнаты очень ценные, и, если бы он исполнил её просьбу, туристы стыли бы избегать их.

Мисс села на стул и зарыдала. Слёзы Мадам высохли, щёки вспыхнули, и она, повысив тон, стала требовать, не веря, что всякое уважение к ним уже потеряно. Он заявил, что тело должно быть вывезено на рассвете, но достать гроб за ночь не представляется возможным, и он рекомендует ей использовать большие и длинные ящики из-под содовой английской воды.

На ночь дверь в комнату заперли на ключ и ушли. На подоконнике сидели две горничные и штопали. Слуга указал на страшную дверь, и отпустил шутку, над которой девушки беззвучно засмеялись.

На рассвете тело господина из Сан-Франциско в ящике переправили на пароходик. Постояльцы гостиниц мирно спали, когда господина из Сан-Франциско, ещё вчера собиравшегося ехать с ними, уже отправили в Неаполь. На острове вновь воцарился покой.

Тело мертвого старика вернулось на берега Нового Света, с неделю кочуя из одного портового сарая в другой. Но теперь его прятали от живых и спускали в черный трюм, а наверху, в светлых сияющих залах, вновь был людный бал.

Картинка или рисунок Господин из Сан-Франциско

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Кошка, которая гуляла сама по себе Киплинга

  В далекие времена все животные были дикими. Они бродили, где им вздумается. Одним из таких животных был кот. Он ходил, где хотел в полном одиночестве.

Горе тебе, Вавилон, город крепкий

Апокалипсис

Господин из Сан-Франциско – имени его ни в Неаполе, ни на Капри никто не запомнил – ехал в Старый Свет на целых два года, с женой и дочерью, единственно ради развлечения.

Он был твердо уверен, что имеет полное право на отдых, на удовольствие, на путешествие долгое и комфортабельное, и мало ли еще на что. Для такой уверенности у него был тот резон, что, во-первых, он был богат, а во-вторых, только что приступал к жизни, несмотря на свои пятьдесят восемь лет. До этой поры он не жил, а лишь существовал, правда очень недурно, но все же возлагая все надежды на будущее. Он работал не покладая рук, – китайцы, которых он выписывал к себе на работы целыми тысячами, хорошо знали, что это значит! – и, наконец, увидел, что сделано уже много, что он почти сравнялся с теми, кого некогда взял себе за образец, и решил передохнуть. Люди, к которым принадлежал он, имели обычай начинать наслаждения жизнью с поездки в Европу, в Индию, в Египет. Положил и он поступить так же. Конечно, он хотел вознаградить за годы труда прежде всего себя; однако рад был и за жену с дочерью. Жена его никогда не отличалась особой впечатлительностью, но ведь вое пожилые американки страстные путешественницы. А что до дочери, девушки на возрасте и слегка болезненной, то для нее путешествие было прямо необходимо – не говоря уже о пользе для здоровья, разве не бывает в путешествиях счастливых встреч? Тут иной раз сидишь за столом или рассматриваешь фрески рядом с миллиардером.

Маршрут был выработан господином из Сан-Франциско обширный. В декабре и январе он надеялся наслаждаться солнцем Южной Италии, памятниками древности, тарантеллой, серенадами бродячих певцов и тем, что люди в его годы чувствую! особенно тонко, – любовью молоденьких неаполитанок, пусть даже и не совсем бескорыстной, карнавал он думал провести в Ницце, в Монте-Карло, куда в эту пору стекается самое отборное общество, – то самое, от которого зависят вое блага цивилизации: и фасон смокингов, и прочность тронов, и объявление войн, и благосостояние отелей, – где одни с азартом предаются автомобильным и парусным гонкам, другие рулетке, третьи тому, что принято называть флиртом, а четвертые – стрельбе в голубей, которые очень красиво взвиваются из садков над изумрудным газоном, на фоне моря цвета незабудок, и тотчас же стукаются белыми комочками о землю; начало марта он хотел посвятить Флоренции, к страстям господним приехать в Рим, чтобы слушать там Miserere; входили в его планы и Венеция, и Париж, и бой быков в Севилье, и купанье на английских островах, и Афины, и Константинополь, и Палестина, и Египет, и даже Япония, – разумеется, уже на обратном пути… И все пошло сперва отлично.

Был конец ноября, до самого Гибралтара пришлось плыть то в ледяной мгле, то среди бури с мокрым снегом; но плыли вполне благополучно.

Пассажиров было много, пароход – знаменитая «Атлантида» – был похож на громадный отель со всеми удобствами, – с ночным баром, с восточными банями, с собственной газетой, – и жизнь на нем протекала весьма размеренно: вставали рано, при трубных звуках, резко раздававшихся по коридорам еще в тот сумрачный час, когда так медленно и неприветливо светало над серо-зеленой водяной пустыней, тяжело волновавшейся в тумане; накинув фланелевые пижамы, пили кофе, шоколад, какао; затем садились в мраморные ванны, делали гимнастику, возбуждая аппетит и хорошее самочувствие, совершали дневные туалеты и шли к первому завтраку; до одиннадцати часов полагалось бодро гулять по палубам, дыша холодной свежестью океана, или играть в шеффль-борд и другие игры для нового возбуждения аппетита, а в одиннадцать – подкрепляться бутербродами с бульоном; подкрепившись, с удовольствием читали газету и спокойно ждали второго завтрака, еще более питательного и разнообразного, чем первый; следующие два часа посвящались отдыху; все палубы были заставлены тогда лонгшезами, на которых путешественники лежали, укрывшись пледами, глядя на облачное небо и на пенистые бугры, мелькавшие за бортом, или сладко задремывая; в пятом часу их, освеженных и повеселевших, поили крепким душистым чаем с печеньями; в семь повещали трубными сигналами о том, что составляло главнейшую цель всего этого существования, венец его… И тут господин из Сан-Франциско, потирая от прилива жизненных сил руки, спешил в свою богатую люкс-кабину – одеваться.

По вечерам этажи «Атлантиды» зияли во мраке как бы огненными несметными глазами, и великое множество слуг работало в поварских, судомойнях и винных подвалах. Океан, ходивший за стенами, был страшен, но о нем не думали, твердо веря во власть над ним командира, рыжего человека чудовищной величины и грузности, всегда как бы сонного, похожего в своем мундире, с широкими золотыми нашивками на огромного идола и очень редко появлявшегося на люди из своих таинственных покоев; на баке поминутно взвывала с адской мрачностью и взвизгивала с неистовой злобой сирена, но немногие из обедающих слышали сирену – ее заглушали звуки прекрасного струнного оркестра, изысканно и неустанно игравшего в мраморной двусветной зале, устланной бархатными коврами, празднично залитой огнями, переполненной декольтированными дамами и мужчинами во фраках и смокингах, стройными лакеями и почтительными метрдотелями, среди которых один, тот, что принимал заказы только на вина, ходил даже с цепью на шее, как какой-нибудь лорд-мэр. Смокинг и крахмальное белье очень молодили господина из СанФранциско. Сухой, невысокий, неладно скроенный, но крепко сшитый, расчищенный до глянца и в меру оживленный, он сидел в золотисто-жемчужном сиянии этого чертога за бутылкой янтарного иоганисберга, за бокалами и бокальчиками тончайшего стекла, за кудрявым букетом гиацинтов. Нечто монгольское было в его желтоватом лице с подстриженными серебряными усами, золотыми пломбами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью – крепкая лысая голова. Богато, но по годам была одета его жена, женщина крупная, широкая и спокойная; сложно, но легко и прозрачно, с невинной откровенностью – дочь, высокая, тонкая, с великолепными волосами, прелестно убранными, с ароматическим от фиалковых лепешечек дыханием и с нежнейшими розовыми прыщиками возле губ и между лопаток, чуть припудренных… Обед длился больше часа, а после обеда открывались в бальной зале танцы, во время которых мужчины, – в том числе, конечно, и господин из Сан-Франциско, – задрав ноги, решали на основании последних биржевых новостей судьбы народов, до малиновой красноты накуривались гаванскими сигарами и напивались ликерами в баре, где служили негры в красных камзолах, с белками, похожими на облупленные крутые яйца.