О чем произведение голова профессора доуэля.

Выглядит довольно расплывчато и не позволяет полностью понять, о чем идет речь в романе. Да и краткая аннотация не развеивает «туман» над содержанием. В помощь тем, кто сомневается, стоит ли читать - краткое содержание. «Голова профессора Доуэля» - книга, которая наводит на сложные и полезные размышления. Убедитесь в этом!

Первые главы, краткое содержание: голова профессора Доуэля знакомится с Мари Лоран

Серьезно настроенная на работу молодая женщина Мари Лоран устраивается в лабораторию известного ученого - профессора Керна. В первый же день девушку ожидает потрясение - на ее рабочем месте "живет"… человеческая голова, лишенная туловища. Именно за ней ей предстоит ухаживать. Несмотря на свою красоту и относительную молодость, Мари решает разобраться в работе, тем более что ей очень нужны деньги.

Как вскоре выясняется, голова профессора Доуэля (краткое содержание будет неполным без этого факта) не только все понимает, но и ясно мыслит, а еще, как выясняет Мари на свой страх и риск, может говорить. С этого момента мисс Лоран осознает, насколько она богата, имея тело! Как бы странно это ни выглядело, но Мари и голова профессора смогли подружиться.

Девушка узнает, что даже в теперешнем своем состоянии Доуэль работает. А все результаты его труда Керн выдает за свои разработки. Также Доуэль делится с Мари подозрениями о том, что тот сознательно не оказал коллеге помощь во время приступа астмы, который и стал якобы причиной ухода ученого из жизни. Лоран начинает испытывать антипатию к Керну.

Продолжение, краткое содержание: голова профессора Доуэля получает «друзей»

Профессор Керн решает продолжить успешный опыт оживления голов - в его лаборатории «поселяются» головы рабочего Тома и актрисы Брике. Такое «воскрешение» для них - нечто совершенно непонятное. Они хотят снова жить так, как раньше. Это наталкивает Керна на мысль о том, что можно попробовать пришить и тела. В это же время он узнает, что Мари давно уже разговаривает с головой Доуэля. Она владеет информацией, которая, по сути, делает Керна преступником. Ученый шантажирует Лоран тем, что отключит аппараты, обеспечивающие жизнедеятельность головы, если девушка откажется работать дальше и попробует покинуть его дом.

Удивительные успехи, краткое содержание: голова профессора Доуэля участвует в оживлении Брике

При помощи своего колоссального опыта в хирургии и ценнейших советов Доуэля профессор Керн пришивает голову Брике к телу певицы Анжелики Гай, погибшей при крушении поезда. Эксперимент успешен! Но деятельная и непоседливая Брике сбегает из дома Керна, как только полностью восстанавливается.

После побега Брике с друзьями уезжает из Парижа и случайно знакомится с Арманом Ларе, который был влюблен в погибшую Анжелику, и Артуром Доуэлем - сыном профессора, который, как все думали, умер.

Под давлением Ларе девушка рассказывает друзьям правду, и они решают разобраться в ситуации. Тем временем у Брике воспаляется ранка на ноге, которая была у Анжелики.

В это время Мари Лоран оказывается в клинике для душевнобольных. Там, по указанию Керна, ее методично пытаются свести с ума. Но ей на помощь приходит Артур Доуэль.

«Голова профессора Доуэля»: содержание заключительных глав

Брике и ее друзьям не удается излечить ранку, девушке все хуже. Она едет к Керну, который пытается ей помочь, но уже слишком поздно! Ему приходится снова лишить Брике тела. Живую голову он демонстрирует на специальном собрании, на которое приходит Мари Лоран. Она гневно разоблачает профессора. В его лабораторию приезжают представители закона.

Там они находят голову профессора Доуэля, которого практически нельзя узнать из-за уколов парафина - Керн позаботился о том, чтобы скрыть следы своей деятельности, но это ему до конца не удалось.

В свои последние минуты Доуэль видит сына, приехавшего в дом вместе с полицией, и говорит стражам порядка о том, что Мари знает все о делах Керна. Все выяснено! Керн кончает жизнь самоубийством.

Книга «Голова профессора Доуэля» - шедевр, наводящий на размышления

Казалось бы, люди издавна мечтают о том, чтобы победить смерть. Но какой ценой это возможно? Только полный текст романа позволяет понять всю глобальность этой проблемы!

Дорогие ребята!

Сегодня мы будем говорить о научно-фантастическом романе Александра Беляева "Голова профессора Доуэля".

Вспомните, произведение «Голова профессора Доуэля» впервые опубликовано в виде рассказа в московской «Рабочей газете» летом 1925 года.

«Голова профессора Доуэля» – первое научно-фантастическое произведение А.Р. Беляева. Сюжет рассказа тот же, что и романа, но значительно проще. Мисс Адамс (в романе – мадемуазель Лоран) попадает в лабораторию профессора Керна, большого учёного, который, однако, не остановился перед преступлением: оживив голову своего учителя, профессора Доуэля, он теперь заставляет эту голову работать на себя. Мисс Адамс, проникнув в тайну Керна, сразу же пытается разоблачить его, но безуспешно. Из почти безвыходного положения её спасает сын Доуэля. Вместе им удаётся довести разоблачение до конца. Керн терпит поражение.

Рассказ был интересен своими научно-фантастическими идеями, но не литературным мастерством автора. Поэтому через двенадцать лет Беляев переработал его в роман. Роман впервые появился на страницах ленинградской газеты «Смена», а затем – в журнале «Вокруг света». Отдельным изданием роман был выпущен в 1938 году.

Посмотрим на название текста.

О ком пойдет речь?

Рассмотрите картинку, спрогнозируйте содержание.

Научные исследования .

Прочитайте две первые строчки на странице 110 в учебнике.

Какие имена вам встретились?

Мари Лоран, профессор Керн.

Речь в произведении пойдёт явно о науке.

Как Вы думаете, занимался ли наукой профессор Доуэль?
Занимался ли наукой профессор Керн?
Какая роль по-вашему отводится Мари Лоран?

Вы видели когда-нибудь изображение Правосудия?

Почему именно женщина?

Доуэль занимается наукой, Керн занимается наукой.

Что, как вы думаете, делает Мари?

Она судья по воле случая. Она оценивает того и другого, их деятельность, с точки зрения самого важного чувства.

Как вы думаете, что сильнее, логика или чувство?
Какое из чувств можно назвать и самым сильным и самым созидающим?

Конечно же, любовь.

Сформулируйте тему урока. Если два профессора по-разному занимаются наукой, а Мари Лоран их оценивает, какова может быть тема урока?

Цена научного открытия.

Из первых глав романа известно, что Мари Лоран получила диплом врача, но нигде не могла найти работу. Она должна была содержать себя и старую мать, и заработок был ей необходим. Предложение профессора Керна работать у него было в какой-то сте пени спасением для Мари. Мари соглашалась работать с Керном только в том случае, если в его делах нет преступления. Кроме того, её характер, прямой и честный, проявился и во фразе: «Я бы предпочла смерть такому воскресению», сказанной после того, как Мари впервые увидела голову профессора Доуэля. Все лучшие черты Мари – прямота, честность, независимость суждений – впоследствии развились под влиянием профессора Доуэля.

Прочитайте главы романа в учебнике на странице 110 (II часть).

Как изменилась жизнь головы профессора Доуэля с появлением в лаборатории Мари Лоран?
Что особенно поразило Мари в истории профессора Доуэля и в нем самом?
Как развивается характер Мари Лоран под влиянием профессора Доуэля?

Жизнь головы профессора Доуэля меняется с приходом Мари: Доуэль видит перед собой умную, красивую, сочувствующую ему девушку и один облик Мари вносит в его душу некоторое успокоение. Затем он понимает, что Мари всерьёз заинтересовалась трагедией, которую он пережил, что она приняла его историю близко к сердцу. Мари пошла ради него на риск: ослушалась Керна и открыла кран. Доуэль получил возможность говорить. Мари даже хочет открыто выступить против Керна. Словом, у Доуэля появился союзник и друг. Мари поразило прежде всего то, что Керн пользуется трудами своего учителя, присваивает себе его изобретения. А когда она узнаёт о причине смерти Доуэля, её возмущение не знает границ. Доуэль – великий учёный, мыслитель, он достойно и мужественно переносит своё несчастье, но как он смеет быть таким покорным, терпеливым, как смеет работать на «вора и убийцу»! Мари осуждает его смирение, не понимая пока, что наука для Доуэля важнее всего на свете.

Характер Мари развивается под влиянием профессора Доуэля и его истории. Девушка становится серьёзней, начинает острее воспринимать чужую боль, глубже задумывается над тем, каковы должны быть пути развития науки, всегда ли цель оправдывает средства. Она и раньше считала, что преступление недопустимо, но теперь, когда она видит жертву такового, её неприятие преступления переходит в гневный протест. Она готова активно вмешаться в ход окружающей её жизни и восстановить справедливость.

Мари видит, что Доуэль может быть сильным, мужественным, принципиальным человеком, его не могут сломить пытки, но он не в силах устоять против интереса к науке, не в силах видеть неверно поставленный опыт. Наука, работа – для него самое главное в жизни. Ради них Доуэль готов забыть обо всем. Этому и учит Доуэль свою молодую помощницу. Она же делится с ним любовью, доказывая, что ради близкого человека можно пожертвовать свободой и даже жизнью. В Мари есть главное – внутреннее ощущение справедливости и любовь, которые помогают ей выжить в самых критических ситуацих.

Вспомните, что произошло с А.Р. Беляевым с 1916 по 1922 годы. Он лежал, закованный в гипс, был беспомощен и неподвижен. Не мог пошевелить ни рукой ни ногой. Его бросила жена, и он пропал бы, если бы не Маргарита Констатиновна - будущая жена писателя. Таким образом, ощущения профессора Доуэля – не выдумка, они во многом выстраданы. Не случайна и фигура Мари.

Итак, мы проанализировали эпизоды текста «Голова профессора Доуэля», ответили на вопрос, какова цена научных открытий.

Задание.

П о материалам урока напишите в тетради по литературе характеристику Мари.
Устно ответьте на вопросы 3,7, помещённые в учебнике на странице 122-123.

Успешный врач по фамилии Керн предлагает работу в своей лаборатории начинающему врачу Мари Лоран, причем заработная плата ей обещана достаточно высокая. Девушке весьма нравится это предложение, хотя некоторые вещи с самого начала ее смущают и настораживают, в частности, кабинет, где она беседует со своим будущим работодателем, кажется слишком мрачным и безрадостным. В лаборатории, куда ее просит пройти Керн, Мари с ужасом видит голову человека, отделенную от туловища, но продолжающую функционировать с помощью целого ряда приспособлений.

Лоран замечает, насколько этот орган похож на голову знаменитого профессора в области хирургии Доуэля, лекции которого она еще совсем недавно посещала с огромным интересом и удовольствием. Как утверждает Керн, он действительно сумел вернуть к жизни умершего коллегу, хотя сама Мари полагает, что смерть однозначно предпочтительнее подобного «воскресения».

Тем не менее, девушка все же приступает к предложенной ей работе. Лоран осуществляет заботливый уход за головой, которая прекрасно слышит все, что она говорит, понимает ее и обладает мимическими реакциями на ее слова и действия. Помимо этого, Мари изо дня в день доставляет голове множество медицинской литературы, и профессор тщательно изучает все публикации. Однажды голова взглядом упрашивает молодого врача повернуть кран на одной из трубок, хотя доктор Керн категорически запретил Лоран прикасаться к крану, утверждая, что для Доуэля данное действие окажется смертельным.

Однако голова настойчиво всем своим видом умоляет девушку выполнить ее просьбу, и Мари все же решается на нарушение распоряжения своего нанимателя. В результате лишенный тела ученый начинает говорить, и Лоран узнает обо всем, что произошло с ним в действительности.

Керн ранее являлся ассистентом Доуэля, и профессор никогда не отрицал его несомненных способностей, хотя в то же время замечал и его тщеславие, алчность, беспринципность. Во время одного из опытов у известного профессора начался астматический припадок, Керн якобы поспешил к нему на помощь, но, очнувшись, Доуэль увидел, что у него уже нет тела. Его ученику было необходимо заставить мозг гениального профессора работать на себя, однако Доуэль сначала категорически отказывался от такого сотрудничества. Керн всячески вынуждал профессора помогать ему, применяя весьма жестокие насильственные методы, но ученый согласился лишь тогда, когда увидел, что его бывший ассистент совершает явные ошибки, способные уничтожить результаты всех их предшествующих усилий.

Далее Керну удается продлить существование еще двум головам людей, ставших жертвами несчастных случаев. Среди них оказываются молодой рабочий Тома, попавший под машину, и легкомысленная певичка из кабаре по имени Брике, девушка случайно получает пулю, которая на самом деле предназначается вовсе не ей. Отделение голов от тела проходит удачно, но Тома и Брике просто не понимают, как же им теперь жить, ведь эти самые обыкновенные люди не привыкли посвящать время размышлениям, в отличие от Доуэля.

Мари старается во всем помогать головам, девушке искренне их жаль. Она старается их развлечь с помощью музыки и кинокартин, но Брике и Тома все это лишь напоминает об их прежней, деятельной жизни, в результате чего они лишь еще более погружаются в отчаяние. Керн обещает Брике, что обязательно даст ей новое тело, медицинский авантюрист действительно намерен осуществить такую беспримерную операцию, понимая, насколько он сумеет прославиться, если все пройдет наилучшим образом.

В то же время Керну становится известно о том, что Лоран общается с головой Доуэля, впрочем, он уже давно об этом догадывается. Отважная девушка без церемоний сообщает бесчестному профессору, что расскажет всему миру о том, что он сделал со своим учителем. Керн требует, чтобы Мари переселилась в лабораторию и никуда оттуда не выходила. Лоран с возмущением отказывается, однако профессор тут же отключает кран, посредством которого голова Доуэля получает жизненно необходимый воздух. Девушка в отчаянии соглашается на условия работодателя и сообщает матери, что в течение некоторого времени ей придется пожить вне дома.

Вскоре профессор Керн находит превосходное женское тело на месте крупной катастрофы, случившейся на железной дороге, и пришивает его Брике, совершив похищение. Мари из газет узнает о том, что тело, которое получила ее подопечная, ранее принадлежало актрисе Анжелике Гай. В речи Брике теперь сочетаются ее собственный, не слишком мелодичный голос, и глубокое контральто Анжелики. В движениях молодой женщины также проявляется удивительная грация и изящество, чего ранее никогда не наблюдалось. Девушка настаивает на том, чтобы Керн отпустил ее домой, она желает показать всем приятелем свой новый и чрезвычайно привлекательный облик, тогда как врач совершенно не намеревается расставаться с живым доказательством его «гениальности».

В итоге Брике совершает побег, встречается со своими друзьями Жаном и Мартой и поспешно уезжает вместе с ними из Парижа, опытному взломщику сейфов Жану точно так же необходимо скрываться от полиции, как и Брике. Компания прибывает на один из средиземноморских пляжей, где в это же время отдыхают два товарища, художник по имени Арман Ларе, и Артур Доуэль, сын профессора Доуэля.

Арман ранее был влюблен в погибшую Анжелику и все еще не может ее забыть. Художник сразу же замечает, насколько незнакомая ему женщина по имени Брике напоминает актрису всем своим видом, движениями и даже голосом, к тому же тело возлюбленной Ларе так и не было обнаружено. Друзья приглашают Брике прогуляться вместе с ними на яхте, и там Арман жестко требует от девушки рассказать ему всю правду.

Брике сразу же сознается во всем, что с нею произошло, уверяя художника в своей полнейшей невиновности. Когда обо всем узнает и Артур, он просит новую знакомую подробнее описать третью голову, находящуюся у Керна, и прекрасно понимает, что речь идет об его отце. Ларе чувствует, что неравнодушен к Брике, однако не уверен в том, что именно его привлекает, заключается ли дело в том, что эта девушка теперь обладает фигурой Анжелики либо ему нравится именно сама Брике. Сама бывшая певичка из бара также замечает, что сильно изменилась, что теперь ей хочется вести себя совершенно иначе, без прежней вульгарности и развязности.

Но внезапно небольшая ранка, оставшаяся на ступне актрисы, начинает беспокоить Брике. Нога девушки опухает и краснеет, ситуация осложняется с каждым днем. Артур и Арман настаивают на визите к врачу, но Брике отказывается, боясь, что ее история станет известной всем, и она снова окажется навсегда запертой в лаборатории. Однако она вынуждена поехать к профессору Керну, рассчитывая на его помощь. В то же время молодой Доуэль и Ларе выясняют, что этот человек скрывает Мари Лоран в клинике для душевнобольных пациентов.

Артур под чужим именем проникает в лечебницу и вызволяет оттуда Мари, хотя это стоит ему немалых усилий. Керн всячески пытается сохранить Брике ногу, однако у нее начинается гангрена, и у профессора нет иного выхода, кроме повторного отделения головы молодой женщины от туловища. Врач понимает, что скрывать далее его эксперименты уже не удастся, он решает показать всем живую голову, принадлежащую Брике, ее товарища по несчастью к этому моменту уже не существует.

Во время этого собрания Лоран произносит обличительную речь относительно Керна, утверждая, что он украл результаты исследований профессора Доуэля и убил знаменитого ученого. Керн, применив парафин, полностью изменяет внешний облик головы своего бывшего учителя, делая ее абсолютно неузнаваемой.

Полиция является в лабораторию, стражей порядка сопровождают Артур Доэуль, его друг Ларе и Мари. Все собравшиеся видят последние минуты жизни головы исследователя, Артур успевает проститься с отцом, с трудом сдерживая глубокое отчаяние. Следователь требует, чтобы Керн последовал в рабочий кабинет для допроса, и уже через несколько минут оттуда слышен громкий звук выстрела.

В романе «Голова профессора Доуэля» операции по оживлению человеческих голов ведутся руками гениального хирурга, но одновременно очень алчного и тщеславного человека, профессора Керна. «Воскрешённые» люди не стали счастливыми, благодарными, а также полноценными членами человеческого общества. Так, например, сам профессор Доуэль мечтает о смерти, но его одержимость идеями научных открытий заставляют его продолжить своё земное существование. Сам Керн во время подготовки к операции по сращению оживленной головы с телом «свежего» трупа своей ассистентке произносит такие слова: «Сейчас не время заниматься этическими проблемами, - сухо ответил Керн. - Она потом сама нас благодарить будет». Но благодарности не последовало.

Величайшие научные эксперименты ни одного из персонажей не сделали счастливым. Вопросы этики остаются в стороне. Не оказанное внимание и уважение к личности, привели к безоговорочному концу всей работы и профессора Доуэля, и его помощника Керна.

Следует отметить, что Беляев словами своего героя прямо говорит об этической ответственности, тем самым убеждая читателя в том, что великие научные открытия необходимо сопрягать с этическими вопросами, в противном случае ничего не получится.

Выводы

Во второй главе курсовой работы был проведён сравнительный анализ поведения главного героя до и после операции, в результате которого выявлены следующие особенности:

b) Тем не менее, мы замечаем, что чем глубже сознание отражает мир, тем разнообразней его эмоциональное переживание: после операции к нему наконец стали относиться как полноценному члену общества, к человеку, а не игрушке для посмешища, чего он и добивался. Пусть и к противоречивому, не всегда приятному для окружающих, но все-таки человеку,.

Помимо произведения «Цветы для Элджернона» в наиболее краткой форме была рассмотрена проблему гуманизма в нескольких других научно-фантастических произведениях ХХ века: наиболее известные работы Аркадия и Бориса Стругацких повесть «Трудно быть Богом» и роман «Пикник на обочине», а также роман Александра Романовича Белова «Голова профессора Доуэля». В результате были сформулированы следующие выводы:

Заключение

Глобальной целью моей работы было разобраться в причинах и основаниях изменений в жизни умственно отсталого главного героя и нём самом после операции. Для её достижения я выполнила ряд задач:

1) Вывела собственное универсальное определение гуманизма, которое звучит так: исторически изменяющаяся система мировоззрения, основу которого составляет защита достоинства и самоценности личности, её свободы и права на счастье; считающая благо человека критерием оценки социальных институтов, а принципы равенства, справедливости, человечности желаемой нормой отношений между людьми.

2) Ознакомилась со статистикой относительно людей с инвалидностью в мире и выяснила, что на данный момент около 23% людей по всему миру имеют инвалидность разной степени тяжести, и больше половины из них оценивают качество своей жизни как неудовлетворительное, считают свое состояние безвыходным, не имеющим перспектив.

3) Выявила особенности адаптации людей с инвалидностью в обществе – наличие таких социальных барьеров как:

a) незнание (как вести себя в обществе людей с инвалидностью, в чём заключается и чем опасен их недуг);

b) страх (когда люди делают вид, что не замечают инвалидов, потому что боятся ответственности, боятся физически или морально ранить, огорчить);

c) агрессивная/безразличная точка зрения (люди с инвалидностью ставятся на низшую ступень относительно здоровых людей и вследствие не заслуживают их внимания, должны жить ‘в отдельном мире’).

4) Провела сравнительный анализ поведения главного героя до и после операции, выявив следующие особенности:

a) Мужчина осознаёт, что раньше в любой компании он был лишь мальчиком для битья, клоуном, легкой целью для постоянных издёвок окружающих. И хотя он чувствовал себя частью общества, на самом деле это было всё то же отчуждение, только не осознаваемое умственно отсталым человеком.

c) В то же время, коммуникативные навыки героя остались на уровне развития ребёнка, отчего он страдает в своих попытках общения с противоположным полом. В результате мы можем сделать вывод, что интеллектуальная односторонность развития человека не столь пагубна, как односторонность чувственная (когда человек глуп, но тонко разбирается в перипетиях межличностных отношений), но, тем не менее, и она приводит к печальным результатам и разрушению личности.

5) Помимо произведения «Цветы для Элджернона» я в наиболее краткой форме рассмотрела проблему гуманизма в нескольких других научно-фантастических произведениях ХХ века: наиболее известные работы Аркадия и Бориса Стругацких повесть «Трудно быть Богом» и роман «Пикник на обочине», а также роман Александра Романовича Белова «Голова профессора Доуэля». В результате я пришла к следующим выводам:

a) Братья Стругацкие, рассматривая в своём творчестве достижения научно-технического прогресса, уделяют огромное внимание человеку и взаимоотношению человека и общества. Особо важной оказывается проблема выбора, прежде всего нравственного.

b) Беляев же словами своего героя прямо говорит об этической ответственности учёных за их открытия, тем самым убеждая читателя в том, что великие научные свершения необходимо сопрягать с этическими вопросами, в противном случае от них будет один вред, ведь и в данном произведении, «Голова профессора Доуэля», в финале книги никто из персонажей не остался счастлив.

Таким образом, я пошагово выполнила все поставленные задачи, прибегнув к таким методам научного исследования как анализ, синтез, квалификация, аналогия и другие. Основная цель моей курсовой работы была успешно достигнута.

Список использованной литературы

1. Айшервуд, М.М. Полноценная жизнь инвалида [Текст] / М.М. Айшервуд - М: Педагогика, 1991.

2. Алейник, T.A. Институциональные барьеры и стратегии социальной мобильности людей с инвалидностью: дисс. канд. соц. наук: 22.00.04 Текст. / Алейник Лидия Анатольевна. Ставрополь, 2008.

3. Добровольская, Т.А. Инвалиды: дискриминируемое меньшинство / Т.А. Добровольская, Н.Б. Шабалина // Социологические исследования. 1992.

4. Добровольская, Т.А. Социальные проблемы инвалидов / Т.А. Добровольская, Н.А Демидов, Н.Б. Шабалина // Социологические исследования. 1988.

5. Добровольская, Т.А. Социально-психологические особенности взаимоотношений инвалидов и здоровых / Т.А. Добровольская, Н.Б. Шабалина // Социологические исследования. 1993.

6. Добровольская Т.А., Шабалина Н.Б. Инвалид и общество: социально-психологическая интеграция// Социологические исследования. 1991.

7. Дворянчикова, И.А. Семья инвалида в социальной структуре общества / И.А. Дворянчикова // Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. Самара, 2003.

8. Калинычева, Т. И. Инвалиды в зеркале общественного сознания //Вестник благотворительности. - 1995.

9. Куликов, А.Н. Гуманизм в современном мире./ А.Н. Куликов // Дис. канд. философ. наук. - 2012.

10. Раецкая, И.Е. Психолого-педагогические условия развития коммуникативных навыков людей с ограниченными возможностями средствами досуговой театральной деятельности. / И.Е. Раецкая // Дис. канд. психол. наук. - 2005.

11. Черничкина, В.А. Социально-психологические проблемы инвалидов и основные стратегии их разрешения. / В.А.Черничкина // Дис. канд. психол. наук. - 2003.

12. Blackham H.J. Humanism. - 2nd rev. ed. - N.Y., 1976. – 132 p.

Александр Генис: Боюсь, что мое самое сильное в жизни читательское впечатление связано с весьма непритязательной книгой. Впрочем, выбор ее был простителен, если учесть возраст. В школу я еще не ходил, но читать уже умел и любил, особенно - умственное, вроде научной фантастики. Кумиром моим тогда был Беляев.

Уже сейчас я понимаю, что это - отнюдь не такая простая фигура, как может показаться. Александр Романович Беляев в молодости учился сразу на юридическом и в консерватории, начал писать еще в 1910-м году. После революции, как многие другие авторы, нашел себе безопасную нишу в детской литературе. Умер в войну, в 42-м. Беляев написал множество сочинений - "Продавец воздуха", "Человек-амфибия", "Звезда КЭЦ", "Остров погибших кораблей". Утрированная лояльность к власти выразилась в том, что все они напичканы вульгарном марксизмом, от чего, как говорил по другому поводу Бунин, "глупы до святости". Советская фантастика, особенно ранняя, больше всего любила фантазировать по поводу Запада, поэтому книги Беляева переполняют то кровожадные, то меркантильные буржуи, кокетливые певички, продажные ученые и бездушные миллионеры.

При всем том Беляева читают и сегодня. Причем как! На сайте "Озон", книжном магазине Интернета, я нашел 26 переизданий его книг, вышедших только за последние два года. А вот "Молодую гвардию", другой кошмар моего детства, никому в голову переиздавать не приходит.

В чем же тут дело? Мне кажется, у Беляева был весьма своеобразный дар к созданию архетипических образов. Книги его ужасны, сюжеты примитивны, стиль отсутствует вовсе, но герои запоминаются и остаются в подкорке. Беляев не был советским Уэллсом, он был автором красных комиксов, о существовании которых мы, впрочем, тогда не догадывались. Беляевские герои вламывались в детское подсознание, чтобы остаться там до старости. Сила таких образов в том, что они не поддаются фальсификации, имитации, даже эксплуатации. Сколько бы власть ни старалась, у нее никогда не получится то, что без труда удается супермену. Помнится, что одновременно с "Человеком-амфибией" на экраны страны вышел первый в СССР широкоформатный фильм - безумно дорогая лента "Залп Авроры". Картину про Ихтиандра посмотрели 40 миллионов, про революцию - два, и ни один не запомнил. (Сейчас, кстати, снимается новый телесериал по тому же "Человеку-амфибии").

"Голова профессора Доуэля" - первая повесть, принесшая Беляеву успех (она вышла в 1925-м году). В ней рассказывается о том, как в бесчеловечных капиталистических условиях ученые оживляют (конечно, в гнусных целях) отрезанную от трупа голову гениального, но наивного профессора. Что с ним произошло дальше, я не знаю, потому что книгу так и не дочитал. Мне хватило одной головы. Она меня так напугала, что снилась потом многие годы. Я до сих пор вспоминаю эти детские кошмары, но теперь отделенная от тела голова стала для меня привычной аллегорией нашей рациональной, интеллектоцентричной цивилизации, проблемам которой и будет посвящена сегодняшняя передача с этим причудливо-ностальгическим названием.

Не знаю, думал ли об этом Беляев (почему бы и нет? он же учился не на рабфаке), но голова профессора Доуэля прекрасно описывает того картезианского человека, с явлением которого и начался расцвет науки. Ее отцом по праву считается Декарт. Он разделил единое существо - человека - на две части: тело и разум.

В основе картезианского анализа лежит знаменитое "cogito ergo sum" - мыслю (а если переводить точнее, то "рационально, логически, аналитически рассуждаю и планирую") - следовательно, существую. Другими словами, если я мыслю, то существую, а если не мыслю, то и не существую. Поэтому, как говорит легенда, Декарт прибил живую, но не мыслящую собаку к полу и разрезал ее на куски. Для него она была роботом, бездушным устройством, лишенным истинного, то есть по-человечески разумного бытия. История про собаку, наверняка, - выдумка (Декарта сегодня не любят), но она вписывается в картезианскую систему. Истинной реальностью является лишь наше мыслящее Я. Все остальное - под вопросом. Вот поэтому я и вспомнил главного инвалида моего детства. Человек, по Декарту - это голова профессора Доуэля, мозг, запертый в телесную клетку, про которую ничего не известно наверняка. Картезианский человек ощущает собственное тело нагрузкой. Он говорит: "У меня есть тело" вместо того, чтобы сказать: "Я есть тело". Декарт отрезал человека от его тела, а, значит, и от всего окружающего мира. Природа осталась снаружи, по ту сторону сознания. Исследуя внешний мир, мы забыли о той природе, которая заключена в нас. Природа стала объектом изучения, а человек - изучающим ее субъектом. За нерушимостью границы между ними - между неодушевленной материей и сознанием - и была приставлена следить наука. Она отучила западного человека "мыслить" всем телом, в результате чего он утратил примитивные, а можно сказать - естественные навыки телесного контакта с миром. Японцы часто говорят о "фуку" - "вопросе, адресованном животу". Если голова отделена от тела, то включающий всю систему внутренних органов "живот" символизирует целого человека. Американцы это интуитивное, неголовное мышление называют "gut feeling", мы говорим: "Чуять нутром". Во всех этих выражениях содержится намек на иной, внерациональный, телесный способ познания. Картезианство отказывалось считаться с ним, но в последние годы наука, прежде всего нейрофизиология, подвергнув разрушительному сомнению уже самого Декарта, пытается заново срастить тело с духом - заново пришить несчастной профессорской голове туловище. Речь идет о настоящей научной революции, которая, как всегда бывает с такими переворотами, обещает мировоззренческие перемены, далеко выходящие за границы клиник, университетов и лабораторий.

Знамя антикартезианской революции поднял доктор Антонио Дамасио (это еще почти неизвестное в России имя стоит запомнить). Выходец из Португалии, он давно перебрался в Америку, где работает в университете Айовы. Славу ему принесли сенсационные исследования в изучении мозга, которые, как он считает, опровергают Декарта. Книга, где изложены эти соображения, так и называется "Ошибка Декарта". Переведенная на 24 языка, она стала международным бестселлером. Центральную идею Дамасио можно свести к одному исправлению в известном изречении: "Я чувствую, следовательно, существую". За этой формулой стоят многие годы клинической практики.

Диктор: В 70-е годы, когда доктор Дамасио перебрался из Лиссабона в Америку, ему пришлось много заниматься пациентами с поврежденными передними долями мозга, где находятся центры, управляющие эмоциями. Травмы такого рода не затрагивали собственно интеллектуальных способностей пострадавших. Они были по-прежнему умны и памятливы, но по неясным причинам, эти несчастные люди утратили навыки социальных контактов, не могли принимать разумных решений, делать осмысленный выбор. Типичный случай, подробно описанный доктором Дамасио, - история болезни некоего Элиота. Крепкий, здоровый и крайне успешный мужчина средних лет, он страдал мозговой опухолью, повредившей передние доли мозга. Как доказали многочисленные тесты, болезнь не помешала ему показывать высокие результаты при решении интеллектуальных задач. Дамасио пришел к выводу, что хотя коэффициент интеллекта у Элиота не изменился, он утратил важнейшие навыки мышления - способность распределять свое время, делать правильный выбор, устанавливать первоочередность задач. Из-за болезни он не мог больше управлять своим доходным бизнесом, что и привело Элиота к банкротству. В процессе лечения больного Дамасио обнаружил, что тот лишен способности что-нибудь чувствовать. Элиот бесстрастно говорил о трагических событиях в своей жизни. Он не выказывал никакой реакции, когда ему показывали снимки пострадавших, сцены катастроф. Травма мозга привела к полной атрофии эмоций, а без них, как утверждают исследования Дамасио, человек не способен мыслить в том самом картезианском смысле, который предусматривает взвешенное суждение, холодный расчет и бесстрастный анализ. Новые методы изучения - сканирования - мозга помогли Дамасио проверить свою теорию. В результате, как сказала Патриция Чэрчлэнд, философ из университета Сан-Диего, "впервые точные данные, полученные в лаборатории, показали, что мы не можем отделить разум от чувства".

Александр Генис: Чтобы оценить по достоинству это открытие, вспомним, что вся наша культура основана на антитезе разума и чувства. Еще римляне требовали принимать решения "sine ira et studio" - "без гнева и пристрастия". Дамасио доказывает, что это просто невозможно. Без чувства нет разума. Разум не может функционировать вне эмоций. Они ему не мешают, как мы привыкли считать, а помогают принимать правильные, вот именно что разумные решения. И это значит, что союз "и" в этой непременной паре не разделительный, а соединительный: разум и чувства составляют неделимое в здоровом человеке сознание: я мыслю - и чувствую! - следовательно, существую.

Как бы сами по себе ни были увлекательны исследования доктора Дамасио, широкую, а значит - неученую общественность они интересует только потому, что ее непосредственно касаются.

Хотя Дамасио занимается точной наукой нейрофизиологией, его теории увлекли гуманитарный мир. Прежде всего, писателей, которые часто приглашают ученого выступить на литературных семинарах. Такие известные авторы, как Иан Мак-Эван и Дэвид Лодж уже использовали новую теорию в своих романах. Идеи Дамасио вдохновили даже несколько композиторов, которые посвятили ему свои опусы (фортепьянный концерт и квинтет, премьера которых на днях состоялась в Линокольн-центре). О Дамасио пишет большая, неспециальная, пресса, о нем говорят ученые и профаны, с ним спорят философы и соглашаются литературоведы. Вот, например, что сказал один из них, шекспировед Джонатан Бэйт:

Диктор: "Для гуманитариев нейрофизиологические исследования доктора Дамасио - настоящее откровение. Впервые наука - с доказательствами в руках - опровергает существовавшую со времен Аристотеля оппозицию между разумом и чувством".

Александр Генис: Однако по-настоящему важные результаты новая теория обещает экономистам. Именно в этой сфере антикартезианская революция нашла себе самых решительных сторонников. (Ключевую роль тут играет звезда новой экономики Даниэл Канеман, которому специалисты уверенно прочат Нобелевскую премию). Срастив традиционную экономику с психологией и нейрофизиологией, ученые сейчас создают особую научную дисциплину - нейроэкономику, которая обещает революционизировать бизнес.

Суть перемен объясняет профессор университета Карнеги-Мелон Джордж Лоэнстайн:

Диктор: "Мы хотим спасти экономику от удушающих объятий математики. Классические, идущие еще из Х1Х века, методы учат нас строить математические модели, которые не могли включать в себя самое важное - человеческие чувства, "страсти". Эмоции не подаются алгоритмизации, а значит, им нет места в абстрактных выкладках. Между тем, любые экономические решения - купить пальто или продать акции - принимают не роботы, а люди, подверженные страхам, сомнениям, надеждам, азарту, любовному томлению. Только включив в нашу науку эмоциональную сферу, мы сможем давать оправданные рекомендации, основанные не на умозрительных выводах, а на реальном опыте".

Александр Генис: Честно говоря, на интуитивном уровне все мы понимаем, что экономика никогда не была чистой, как таблица умножения, наукой. Вера в могущество цифр, собственно, и была одной из главных причин падения социализма с его так называемым "научно обоснованным планированием". У жизни своя логика, которая превращает экономику скорее в искусство, чем в науку. Проще говоря, в экономике, как и в нашей душе, есть место мистике. Показать это можно на известном мысленном эксперименте, обнажающем чуть ли не магическую природу бизнеса.

Диктор: Запрем в комнату группу людей и предложим им обмениваться содержимым их карманов. Лысеющий курильщик выменяет расческу на зажигалку, голодный отдаст авторучку за шоколадку, любопытный получит книгу простудившегося за носовой платок. В результате все окажутся богаче, чем были, хотя в закрытом помещении и неоткуда взяться новому товару. Казалось бы, вопреки закону сохранения, ничто рождает нечто: у одного прибавилось то, что у другого не отнялось.

Александр Генис: Изучая работу нейронов и химические реакции мозга, новая экономика пытается понять, как мы принимаем решения на самом деле. Оказывается, что далеко не всегда мы поступаем так, как нам выгодно. Гораздо чаще, нами руководит не холодный расчет, а эмоциональная взволнованность, без которой впрочем, как доказывает теория Дамасио, нам все равно не обойтись.

О том, как работает нейроэкономика, можно судить по простому эксперименту, который провели принстонские ученые.

Диктор: Двум добровольцам, за чьим мозгом наблюдали мониторы, предложили незатейливую игру. Одному вручали 10 долларов и предлагали разделить их с другим любым образом. Если первый давал меньше половины, то второй мог отказаться от сделки, но тогда оба лишались десятки. Казалось бы очевидным, что лучше получить доллар или два, чем ничего. На таком элементарном соображении и строятся обычные модели экономического поведения. Однако на практике жажда справедливости всегда побеждала корысть. В процесс решения, как показывает активность тех самых передних долей мозга, что отвечают за эмоции, включались чувства, и результат опровергал ожидание.

Александр Генис: "Разумный эгоизм", который так упрощал жизнь героям Чернышевского, - такая же утопия, как и весь его роман. Человек устроен сложнее, чем хотелось бы просветителям, и с этим ничего нельзя сделать. Успехи нейроэкономики позволили председателю Федерального резервного совета США Алану Гринспэну (его не без основания считают самым влиятельным человеком в мире) говорить об "иррациональном богатстве" человеческой натуры, с которым еще только учатся обращаться экономисты.

Ну а теперь мне хотелось бы взглянуть на все вышесказанное в общекультурной перспективе. Собственно, только она и может интересовать неспециалиста, которому любые научные открытия важны лишь в той мере, в которой они позволяют по-новому интерпретировать окружающее.

С этой точки зрения теория Дамасио говорит нам, что наша цивилизация решительно и драматически не права в том, что недооценивает эмоциональную сферу жизни как таковую. В сущности, за этим скрывается старая болезнь науки: она склонна игнорировать то, что не может подсчитать. (Тут следует заметить в скобках, что теория Дамасио потому и наделала столько шума, что она основана на экспериментальных данных, получить которые позволили радикально усовершенствованные методы изучения деятельности мозга). Со времен Пифагора, а тем более Галилея, наука считала, что природа объясняется с человеком фигурами и числами. Поэтому ученые должны пользоваться исключительно математическим языком, а значит, изучать только те свойства природы, которые можно измерить. Так за пределами классической науки осталось все, что не поддается исчислению: запах, вкус, прикосновение, эстетическая и этическая чувствительность, сознание в целом. В эту категорию неисчислимого попадают, конечно, и эмоции.

Следствием такого подхода стало то, что теперь принято мудрено называть "интеллектуализацией дискурса": мы думаем, что говорим друг с другом на языке разума, старательно очищенным от чувств, смешивающих все карты. Теория Дамасио показывает, что это вовсе не так, что само наше представление о возможности исключительно рациональной - разумной - картины мира является мифом. Но именно на таком мифе и стоит наша цивилизация. Причем, чем больше в ней роль науки, тем более важное место в ней занимает рациональное начало.

Об этом свидетельствует самая чувствительная к переменам сфера культуры - искусство. Любой великий роман прошлого на теперешний вкус кажется нам излишне сентиментальным. Не только чувствительные Ричардсон и Карамзин, но и такие титаны, как Диккенс и Достоевский переполняли свои страницами эмоциями. Здесь постоянно плачут, смеются и сходят с ума от любви.

В ХХ веке так уже не пишут. Элиот как-то сказал фразу, которую можно применить ко всем классикам модернизма: стихи пишут не для того, чтобы выразить эмоции, а для того, чтобы от них, эмоций, сбежать. Вторя ему, Оден ядовито советовал тем, кто ищет в литературе сильных чувств, катарсиса, отправиться вместо книжного магазина на корриду. О таком часто говорил и Бродский. Наставляя поэтов в сдержанности, он писал, что эмоциональный пейзаж стихотворения должен быть "цвета воды".

То же и в прозе. "Улисс", эта библия модернизма, заражает читателя своеобразной бесчувственностью, которая стала неизбежным следствием гипераналитического подхода. Джойс первым по-настоящему полно раскрыл внутренний мир человека, но он регистрировал чувства, а не вызывал их. Такая же эмоциональная отстраненность разлита по страницам единственного писателя, которого можно поставить рядом с Джойсом - Платонова. Вот начало (я его до сих пор помню наизусть) гениального "Сокровенного человека":

Диктор: "Фома Пухов не одарен чувствительностью: он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки".

Александр Генис: Монополия разума в современной (в широком смысле) культуре вызвала всеобщее сенсорное голодание. Заглушить этот голод взялся масскульт. Любопытно было бы проследить закономерность, по которой вымещенные из высокого искусства эмоции переливались в более низкие жанры - от комиксов до Голливуда. Не зря же многие сегодняшние боевики-"мегахиты", вроде "Титаника", напоминают лесопилку эмоций. Они уже не вызывают сопереживание, а выколачивают его из нас.

Но и этого оказалось недостаточным. Когда я приехал в Америку, меня поразил совет известного путеводителя "Фодор", который рекомендовал приехавшим в Россию американцам отправиться на вокзал, чтобы полюбоваться открытым проявлениям чувств, на которые еще способны славяне. Теперь для этого есть реальное телевидение. Внутренний протест против общей рационализации жизни ведет к погоне за заемными эмоциями. Сидя по другую, безопасную, сторону экрана, мы жадно поглощаем чужие переживания, спровоцированные условиями программы.

Такой эмоциональный вампиризм - тревожный симптом, говорящий о нашей собственной чувственной недостаточности. Вся история западного сознания шла по дороге разума. Только на этом пути мы и смогли построить сегодняшний мир. Но чтобы жить в нем, одного ума мало. Нам нужна школа эмоций, культура чувств, которая учит их уважать и рафинировать. Тот мировоззренческий переворот, который в своей науке произвел доктор Антонио Дамасио и его соратники, может помочь излечить несчастную голову профессора Доуэля.